      |
|
| |
|
|
Крупным планом УЧЕНИК АЛИ АЛИЕВА Заслуженный тренер России по вольной борьбе, наставник молодежной сборной Дагестана Анвар Магомедгаджиев – заметная фигура в тренерском корпусе республики. Воспитанник Али Алиева, он более 20 лет работает в спортшколе, которая сегодня носит имя Гамида Гамидова, и за это время подготовил немало высококлассных атлетов, в том числе обладателей медалей чемпионатов мира и Европы. 15 февраля известному наставнику исполняется 55 лет, и, воспользовавшись хорошим поводом для интервью, мы пригласили юбиляра к разговору. - Говорят, вы ярый футбольный фанат. Но почему выбрали вольную борьбу? -Я с детства обожаю футбол. Не поверите, но в школьные годы я знал составы всех советских команд от второй до высшей лиг. Сам неплохо играл в футбол. Но выбирать мне не приходилось, так как за меня всё решил мой старший брат Абдулла. Он занимался вольной борьбой и хотел, чтобы я пошел по его стопам. Я рос в селении Моксоб Чародинского района, а затем переехал в Махачкалу, где меня брат устроил в секцию. Борьба мне тоже нравилась, тогда гремел Али Алиев, и все мальчишки мечтали стать борцами. - И все мечтали тренироваться у Али Алиева, но попадали к нему единицы, и в числе этих счастливчиков были вы. Как это случилось? - Сначала я занимался у Салаудина Алиева, который в последующем работал в правоохранительных органах, был прокурором Махачкалы. А примерно через год Али Зуркарнаевич приметил меня на юношеских соревнованиях и забрал к себе. - Вы выигрывали по юношам и молодежи первенства СССР, но на «взрослом» ковре выступали менее удачно. Почему так произошло? - По взрослым у меня тоже были неплохие результаты. Например, я выигрывал сильный в ту пору турнир в Болгарии «Дан Колов», да и победами на алиевском турнире можно гордиться. У каждого человека есть потолок возможностей. Возможно, я смог бы большего добиться, если бы не преследовавшие меня травмы. Сейчас многим может показаться смешным, но я многое упустил из-за травмы мениска. По нынешним временам это пустяковая травма, после лечения которой борцы уже через месяц участвуют в соревнованиях, но раньше на восстановление после неё уходило до полугода. Моей же ошибкой было то, что я не придавал серьёзного значения больному колену, боролся с травмой, наловчившись по ходу схватки вставлять на место то и дело вылетавший мениск. Когда я уже понял, что дальше так нельзя, поехал на операцию в Киев, но не прошло и четырех месяцев, как случился рецидив. Второй раз я уже оперировался в Москве у знаменитого врача Зои Мироновой, пациентами которой были исключительно звезды спорта. К ней я попал по протекции Али Алиева. После этого колено меня не беспокоило, но много времени было потеряно. Карьеру я завершил в 27 лет, когда понял, что уже не смогу добиться больше того, чего уже добился. - И сразу перешли на тренерскую работу? - Я окончил Мелитопольский институт механизации и сельского хозяйства и попробовал работать по специальности, но понял, что это не моё. Некоторое время, пока ходил без работы, заглядывал в зал, помогал тренерам и борцам. И в один прекрасный день задумался, а почему бы мне не пойти в тренеры. Пришел к Али Алиеву, он тогда возглавлял спортобщество профсоюзов, и попросился на работу. Как сейчас помню его слова: «Чтобы работать тренером, надо любить борьбу и детей. Если для тебя важны деньги, то лучше выбрать другую профессию». Али Зуркарнаевич предложил мне еще раз всё взвесить и посоветоваться с близкими, что я и сделал, после чего он мне дал работу. - Чему вы научились у Али Алиева как тренера? - Прежде всего, самодисциплине, требовательности к себе. Я не припомню случая, чтобы Али Зуркарнаевич хоть раз опоздал на тренировку или утреннюю зарядку. Кстати, по объему нагрузок наши зарядки ни в чем не уступали тренировкам. Это было новшество. Тренеры из других регионов удивлялись, как обычные спортсмены, не находящиеся на сборах, могут тренироваться по два раза в день, а потом многие из них стали практиковать то же самое у себя. Будучи требовательным к себе, Али Зуркарнаевич был требовательным и к своим воспитанникам. Он не прощал слабохарактерности, безволия, отсутствии рвения на тренировках. Причем относился ко всем одинаково. Помню, как однажды он поступил с Магомедханом Арациловым. На тренировке мы делали кувырки, а долговязому Магомедхану, имевшую нестандартную конституцию для борца, плохо давалось это упражнение. Али Зуркарнаевичу показалось, что он не проявляет должного старания. У тренера была тросточка в руке, он ею от души хлестнул Магомедхана и прогнал его с тренировки. А ведь Арацилов тогда только вернулся с чемпионата мира, где завоевал золотую медаль. - Вы часто бываете на сборах за пределами республики и видите, как работают ваши коллеги из других регионов. У них что-нибудь переняли? Прежде всего, у представителей осетинской школы борьбы. - Если говорить о наших соседях, то ничего нового в их методиках, тренировочном процессе я не обнаружил. Единственное, что меня всегда удивляло, это самоконтроль и самодисциплина осетинских борцов. Они тренируются не больше наших ребят, но они обходятся без постоянного тренерского контроля, знают, что им надо делать, какой объём нагрузок им нужен, даже в медицине разбираются. Не знаю, это в них тренеры заложили, или же это какие-то особенности национального менталитета. - Ваши ученики сегодня выступают за сборные Азербайджана, Белоруссии и Узбекистана. К оттоку борцов отношение в республики двоякое. Одни из этого делают проблему, считая, что она вредит дагестанской борьбе, другие предпочитают не драматизировать ситуацию, полагая, что это естественный, неизбежный процесс, вызванный, если так можно выразиться, перепроизводством борцовских кадров. При этом первые часто винят тренеров, которые отпускают своих воспитанников в зарубежные сборные. Что вы можете по этому поводу сказать? - Я не решаю судьбу моих учеников. Вот пришел ко мне Чамсулвара Чамсулвараев и спрашивает: «Меня зовут в Азербайджан, как мне поступить?» Я ему говорю: «Чамсик, тебе сколько лет? Ты уже взрослый, и в этом вопросе сам должен принимать решение. Посоветуйся с близкими и поступай, как считаешь нужным». Я, конечно, могу попытаться отговорить ученика, но что, например, я мог сказать Шамилю Алиеву, который принял предложение таджиков. Он несколько раз был вторым призером чемпионата России, но на все чемпионаты мира и Европы брали Бувайсара Сайтиева, который был явным лидером. Годы идут, и Шамилю тоже хотелось попробовать свои силы на крупных соревнованиях, и таджики такой шанс ему давали. Когда уезжают такие борцы, я теряю материально, ведь мог бы за их результаты получать надбавки. Но для меня важнее, чтобы мой ученик смог нормально устроить свою жизнь. - Знаю случаи, когда за переход борцов в сборные других стран Федерация спортивной борьбы России получала денежную компенсацию. А тренерам, воспитавших легионеров, что-нибудь полагается? - Могу только сказать о себе. Все мои ребята, которые выступают за другие страны, продолжают тренироваться у меня, и за это я не получаю никакой зарплаты, и никогда речь не шла о компенсации. Единственное, что я получал, это половину от общей суммы премиальных за результаты Чамсулвараева. Премиальные делились на двоих с моим азербайджанским коллегой, которого Чамсулвара пишет своим личным тренером. - Работа тренера – нервная, стрессовая. Никогда не жалели, что посвятили себя этой профессии? - Не было ни одного дня, ни одной минуты, чтобы я сказал себе, что не тем занялся в жизни. Бывает, конечно, когда испытываешь разочарование, усталость, но пройдет день-другой, как опять тянет в зал. Борьба – это моя жизнь, и я сделал правильный выбор.
Тимур РАСУЛОВ
© Стадион. 2011г. |
14.