10.10.2010

Юбилей

ПАТРИАРХ ДАГЕСТАНСКОГО ФУТБОЛА

Патриарху дагестанского футбола Тагиру Мугадову 3 октября исполняется 75 лет. Накануне юбилея мы встретились с этим ярчайшим представителем первого поколения махачкалинских динамовцев, который был успешен не только на поле, но и в качестве тренера, воспитав десятки футболистов, успешно защищавших цвета «Динамо» в союзном чемпионате.

«ОТЕЦ СЖИГАЛ МОЮ ФОРМУ»

- Тагир Саидович, ваши детство и юность пришлись на послевоенные годы. Тогда в Дагестане не было футбольных школ. Где вы набирались мастерства?

- Как и все – на улице. Тогда ни мячей не было, ни другого футбольного инвентаря. Набивали чулок тряпками и играли. Босиком играли. В каникулярное время вообще целыми днями гоняли в футбол. Я тогда жил в Зернограде Ростовской области, в 70 километрах от Ростова-на-Дону. В Дагестане с работой было туго, и в 1937 году, когда мне было два года, отец, который владел ремеслом лудильщика и вообще был мастером на все руки, выехал в Зерноград на заработки и перевез семью. Семья у нас была большая – 11 детей. Поэтому, как только окончил семь классов, я пошел работать. Параллельно тренировался. За «Урожай», свою первую взрослую команду, представлявшую в первенстве Ростовской области Зерноградский сельскохозяйственный механический завод, я начал выступать уже в 15 лет, причем играл вратарем. 

- Как отец относился к тому, что вы занимались футболом?

- Резко негативно. Он трижды сжигал мою вратарскую форму. Отец считал, что все, кто играют в футбол, - хулиганы. Мне приходилось тайком бегать на тренировки. Он и потом, когда я уже играл в команде мастеров, не ходил на матчи с моим участием. Не только потому, что не пылал любовью к игре, но и потому, что времени не было: он ведь пахал с утра до ночи, чтобы прокормить большую семью.

- Как вы впоследствии переквалифицировались из голкипера в центрфорварда?

- В одной из игр мне перебили ключицу. В те времена вратари же руками вперед выходили на мяч, а не ногами, как сейчас. Нападающий в единоборстве со мной запоздал к мячу и угодил мне бутсой в кость. После этой травмы с местом в «рамке» пришлось попрощаться. Я потом практически на всех позициях пробовал себя, пока не заиграл как форвард – в армии. Служил в Пятигорске в отдельном батальоне связи, собрал в части команду. Начальник штаба был любителем футбола и всячески мне благоволил. Наша команда участвовала в первенстве города. В 1956 году наш батальон, занимавшийся строительством воздушных линий связи, в срочном порядке перебросили в Венгрию в связи со вспыхнувшим там восстанием. Там я был до самой мобилизации – до декабря 1957 года.

- В Венгрии, наверное, не до футбола было.

- Нет, почему же. Я и в сборной группы советских войск в Венгрии выступал, и свою команду организовал в части. Мы однажды сыграли с местным коллективом, про нас узнали другие команды, и после этого товарищеские матчи с различными венгерскими клубами были регулярными. Тогда венгерский футбол гремел, сборная, лидером которой являлся Ференц Пушкаш, была одной из сильнейших в мире. И это неудивительно. У меня, как у старшины роты, был свободный выход в город, и, гуляя по Будапешту, я мог видеть любопытную картину: чуть ли не в каждом квартале был свой мини-стадиончик с несколькими полями, причем идеальными полями.

ОТ СТАНКА – В КОМАНДУ МАСТЕРОВ

- Как вы в итоге оказались в Дагестане?

- Мать серьезно заболела, и отец привез её на родину. Она скончалась до моей демобилизации. После армии и я вернулся в родное село, где находилась вся семья, но пробыл там недолго. Отправился в Каспийск – устраиваться на завод «Дагдизель». Тогда это было непросто, учитывая статус завода как предприятия, занимавшегося в том числе оборонными заказами. Родословную каждого претендента на трудоустройство проверяли до десятого колена. Около месяца я ждал, когда меня возьмут на работу и возьмут ли вообще. И вот, находясь в состоянии вынужденного безделья, я в один из дней отправился на стадион, где каспийский «Труд» играл товарищеский матч. Перед игрой подошел к капитану «Труда», рассказал, что играл в свое время. И он, чтобы посмотреть меня в деле, выпустил на один тайм. Сыграл я очень удачно. Тогда даже такие товарищеские игры вызывали большой интерес у болельщиков. Каспийский стадион «Труд» был заполнен под завязку, и на матче присутствовали и начальники цехов завода «Дагдизель», и заместители директора. Футбол сослужил мне тут добрую службу: на следующий день после этой игры меня приняли на завод по специальности – токарем, которым я работал до призыва в армию. Я стал играть за «Труд», а некоторое время спустя и тренировать эту команду.

- А как попали в первую в нашей республике команду мастеров – махачкалинский «Темп», который позже был преобразован в «Динамо»?

- В «Темп» меня пригласили в 1959 году, через год после образования самой команды. Зная меня по выступлениям за «Труд», пригласили поездить с «Темпом» по республике на период перерыва в чемпионате. Проявил себя вроде неплохо, но наставник команды сказал, что я не подхожу. Меня, помню, тогда это сильно задело. Но в скором времени этого тренера сняли и пригласили другого – из Москвы – Михаила Филипповича Коробко. Ему местные специалисты порекомендовали нескольких игроков из Каспийска, в том числе и меня. А Коробко, хитрец, решил просмотреть на нас, не давая понять, что мы в поле его интересов, - чтобы убедиться, на самом ли деле мы заслуживаем приглашения в «Темп». Он приезжал вместе с командой в Каспийск, где поле было получше, чем на «Динамо» в Махачкале, и с нашего позволения «Темп» тренировался одновременно с нами на второй половине поля. Мы потом сыграли с «Темпом» несколько двусторонних игр, и по их итогам Коробко подошел ко мне и сказал: «Я хочу тебя в команду». Я отказался: боялся, что повторится история с моим первым приглашением в «Темп». Да и работу на «Дагдизеле» бросать не хотелось, ведь выступление за команду мастеров предполагало, что с завода мне придется уйти. Но Коробко настаивал: «Я уверен, что ты заиграешь». Чтобы заполучить меня в команду, он даже задействовал Шахрудина Шамхалова, который тогда являлся председателем совета народного хозяйства республики и был инициатором создания «Темпа». Тот позвонил директору завода с указанием, чтобы меня отправили в Махачкалу. Я прихожу на работу, включаю станок, приступаю к работе, и ко мне подходит парторг и говорит: «Срочно иди домой, переодевайся и дуй в Махачкалу». Захожу в приемную Шамхалова, там ждут своей очереди директора различных предприятий. Из кабинета выглядывает Шахрудин Магомедович, все они вскакивают, а он им рукой машет: «Посидите пока», - и вызывает меня. Зашел я, и он меня как начал песочить, едва не переходя на матерные выражения. Я ему объяснил свои сомнения. Он позвонил директору завода «Дагдизель» и начал разговор с ним со своего дежурного вопроса: «Ты любишь футбол?». Шамхалов сообщил директору завода, что забирает меня в «Темп» и дал указание, чтобы меня пока не увольняли: «Числиться будет на заводе, а деньги получать в команде». В общем, решил вопрос. Более того, предоставил мне квартиру в Махачкале. Отец потом был сильно удивлен, когда я всего после года выступлений за «Темп» получил квартиру в Махачкале. Я ему попенял: «Это всё благодаря футболу, которым ты мне запрещал заниматься…».  

Тогда выступать за «Темп» было очень престижно. Нашими соперниками по зоне класса «Б», второго эшелона отечественного футбола, являлись такие команды, как бакинский «Нефтчи», ереванский «Арарат», «Торпедо» Кутаиси и т.д.

- Говорят, в 50-60-е годы футбольные матчи в Махачкале всегда сопровождались ажиотажем, и это при том, что в первое время наша ведущая команда не претендовала на высокие места в первенстве.

- Тогда стадион «Динамо» вмещал около 6-7 тысяч зрителей. Ажиотаж был, конечно, невероятный: люди даже на беговых дорожках сидели, так как мест на трибунах для всех желающих не хватало. Мы тогда действительно не боролись за какие-то высокие места, но народ привлекало то, что мы с большим желанием играли. Для нас полные трибуны уже были достаточным основанием, чтобы играть, не щадя себя. Это предельно мотивировало, при том, что деньги мы получали ничтожные. Моя зарплата, к примеру, составляла 118 рублей, а ведь у меня были братья, сестры, которым надо было помогать. Лишь в 1965 году стал получать доплату в размере 100 рублей. Председатель дагестанского спортобщества «Динамо» Расул Халидов, который занимался распределением средств, максимально на нас, футболистах, экономил, и мы не получали ни полагавшегося нам санаторно-куротного лечения, ни дополнительных окладов по окончании сезона, которые нам причитались за хорошие кассовые сборы от матчей.

«БЕЙТЕ «ПЫРОМ»!»

- Правда, что Эдуард Маркаров до того, как заблистал в «Нефтчи», а затем в «Арарате», мог стать вашим партнером по «Динамо»?

- Шансов на это практически не было, хотя его действительно звали в «Динамо», когда он выступал в совхозной команде. Дело было в 1960 году. После календарной игры с армавирским «Торпедо» мы откликнулись на приглашение одной из тамошних любительских команд, представлявших совхоз, сыграть с ней товарищеский матч. Тренировал наших соперников отец Эдуарда Маркарова. Естественно, главную скрипку в их составе играл сам Эдуард. И он, по сути, в одиночку обыграл нас, забив в наши ворота пять безответных мячей. Отмечу, правда, что там «Динамо» представляли, главным образом, резервисты, не принимавшие участие в матче чемпионата с «Торпедо». Наш тренер принялся упрашивать отца Маркарова, чтобы тот отдал сына в «Темп». А тот ответил: «В следующем году он будет играть в «Нефтчи». Любого другого игрока забирайте, а его не отдам». В итоге мы заполучили из этой совхозной команды Удуняна и Степаняна, а от Маркарова пришлось отказаться. И Эдуард действительно в следующем 1961 году заиграл в «Нефтчи» и стал в том сезоне лучшим бомбардиром чемпионата. Это был уникальный игрок. Многие звездные бразильцы даже близко к нему не стояли с его фантастической своеобразной техникой.

- В вашу бытность футболистом говорили: кто не пьёт, тот не играет. Правда, что руководители команд сквозь пальцы смотрели на нарушение режима?

- Я не пил. Был только один случай. Мы сыграли в Крымске вничью. Тогдашний наставник «Динамо» Александр Соколов обвинил меня, Шаповалова и Гамаева в том, что не удалось выиграть. Мы втроем со злости хорошенько напились. Нам на следующий день играть с новороссийским «Черноморцем», а мы в день игры еще опохмелились как следует. И мы этот «Черноморец» потом, что называется, «возили». Обыграли новороссийцев со счетом 3:0 - просто клоунов из соперников сделали: и пятками пасовали, и между ног прокидывали им мяч. Шаповалов, который в свое время успел поиграть с Соколовым, после игры «отчитал» того: «Что ты разухарился? Что мы тебе плохого сделали? Люди тут убиваются-играют, а ты их обвиняешь». И в шутку добавил: «Теперь будем вот так каждый раз напиваться и выходить».

Не было правилом для нас, динамовцев, - напиваться. Такое себе позволяли только отдельные игроки. Был у нас вратарь – Файк Ниязов. Вот он после игр напивался до одурения. А на следующий день – день отдыха – вызывал нас, нескольких ребят, и мы ему били по воротам тяжеленными мячами, которые Ниязов предварительно размачивал под душем из серной воды, и те набухали. У нас голеностопы отваливались – такие тяжелые мячи бывали. И тренировался он с такой же страстью, как пил. После этой полуторачасовой тренировки он пот из формы ведрами выжимал. И до следующей игры не пил.

- Те, кто помнит, как вы играли, говорят, что вы были форвардом таранного типа, хорошо стояли на ногах, могли нанести удар из любого положения.

- Многие навыки выработались еще в детстве. Я ведь ребенком играл исключительно босиком, поэтому голеностоп был подвижным и очень развитым. И потом, когда имеешь дело с «мячом», представляющим собой чулок, набитый тряпками, так или иначе приобретаешь какие-то особые технические навыки, позволяющие успешно бить слету, сходу, с разворота. По тряпичному мячу попасть крайне сложно, но если уж приноровился, то с нормальным снарядом у тебя уж точно проблем не будет. По крайней мере, я не припомню случая, когда бы я уже будучи профессиональным игроком откровенно махнул мимо мяча.

Убежден, что основа, за счет которой футболист в будущем способен показывать игру того или иного уровня, закладывается именно в детские годы. Поэтому мне особенно грустно наблюдать, как у нас в городе любой пустырь, любое свободное пространство, которое могло бы быть использовано детишками для игры, застраивается под различные нужды  - как правило, под частные коммерческие.  

- Наш известный вратарь Камиль Асеев, который имел возможность наблюдать за вашей игрой, вспоминал, как здорово вы били с носка - что называется, «пыром». Сегодня мало кто применяет этот удар.

- И напрасно, на мой взгляд. Удар с носка ведь всегда оказывается неожиданным для защитников, вратаря. Многие форварды сейчас при ударе замахиваются так, что чуть ли пяткой себе до затылка не достают, и зачастую теряют момент, ведь защитники накрывают сразу. Тем более, что нападающим очень часто приходится действовать в гуще игроков, когда времени в обрез.  Сколько раз, наблюдая матчи, я внутренне возмущался тем, что игроки атаки не успевают реализовывать голевые шансы, пренебрегая возможностью удара с носка.

«ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ, МЕНЯЮ ПРОФЕССИЮ»

 - В 1963 году я получил приглашение от московского «Динамо». Игра против команды из Волжского должна была стать моей последней за махачкалинский клуб. И в этом матче я получил тяжелейшую травму в столкновении с вратарем соперников: пытался достать сложный мяч, и голкипер всем весом своего тела рухнул на мою вытянутую в шпагате ногу. У меня «полетели» крестообразные и боковые связки и два мениска. Местный врач-травматолог, кандидат наук, не смог сразу поставить диагноз, хотел провести сначала операцию, чтобы выяснить, какие у меня повреждения. Мне такого подхода было достаточно, чтобы решительно отказаться от лечения в Махачкале. Я за свой счет вынужден был лечиться в Москве. Халидов отказался оплатить лечение: «У меня тут офицеры с 25-летним стажем лечатся в Махачкале, а ты в Москву хочешь. Лечись здесь». Зато председатель московского спортобщества «Динамо» принял искреннее участие в моей судьбе, очень мне посочувствовал, помог с операцией, а потом еще отчитал Халидова за такое отношение ко мне: «Вы своих не бережете, а еще хотите, чтобы мы вам из Москвы игроков присылали!..». Столичные врачи диагноз мне поставили сразу, заменили связки на капроновые, - они мне до сих пор служат. Я уже через полгода после операции в Москве вернулся на поле, - так успешно прооперировали. Но, конечно, речь уже о столичном «Динамо» не шла… После этого я отыграл еще три сезона за махачкалинское «Динамо» - до 1966 года. Иван Золотухин, возглавивший «Динамо» в 1967 году, уговаривал меня продолжить карьеру, поиграть годик, обещая выбить для меня звание мастера спорта. «Нет, Иван Васильевич, - ответил я ему, - я один раз уже травму получил, ездил за свой счет лечиться».

- Вы сразу же перешли на тренерскую работу?

- Год спустя после завершения карьеры. Золотухин в 1968 году всё же привлек меня в команду -  уже в качестве тренера. На протяжении нескольких лет я занимался дублем команды, работал в группе подготовки резерва, потом был вторым тренером «Динамо». Позже меня убрали, взяв Гаджи Гаджиева. У меня до этого случился серьезный конфликт с Халидовым, с речью против которого я выступил на одном из собраний в присутствии прессы и представителей райкома. И он на мне потом отыгрался по полной программе, добившись моего ухода из команды.

Но без работы я оставался недолго. Практически на следующий день после увольнения из «Динамо» на меня с предложением вышел директор Приборостроительного завода Юрий Колыванов, который хотел, чтобы я возглавил команду предприятия, выступавшую тогда в первенстве города и, откровенно говоря, находившуюся в плачевном состоянии. Он согласился удовлетворить мои требования, которые, как я понимал, необходимы были для успешного выступления команды. И в 1973 году, на второй год моей работы с коллективом, мы стали чемпионами республики, на следующий сезон стали вторыми. Но к тому времени я начал чувствовать, что за моей спиной плетутся какие-то интриги: команда-то хорошая получилась, кому-то не терпелось этим воспользоваться, «подсиживали» меня, проще говоря. Я пошел к директору и объявил о своем уходе: не хотелось работать в атмосфере интриг.

«ЗАЧЕМ «ХАЗАР», КОГДА ЕСТЬ «ТРУД»?»

- В 70-е вы тренировали команду «Судостроитель» завода имени Магомеда Гаджиева. В те годы любительский чемпионат Дагестана проходил на солидном уровне, и, наверное, работать тренером «Судостроителя», который всегда был на ведущих ролях, было интересно?

- «Судостроитель», когда я его возглавил в 1974 году, представлял собой развалину и находился на последнем издыхании. Мне пришлось уговаривать людей, решавших судьбу футбольного коллектива, сохранить команду. В следующем же сезоне, в 1975 году, нам удалось стать вторыми в чемпионате Дагестана. Тогда чемпионат республики действительно был сильным турниром. Ведущий клуб республики – махачкалинское «Динамо» - регулярно пополнялся талантливыми местными воспитанниками, прошедшими хорошую школу чемпионата Дагестана.

- Замечательный в прошлом дагестанский футболист Касим Акчурин рассказывал, что вы при «Судостроителе» создали группу подготовки, в которой занималось около сотни ребят. Ни раньше, ни тем более сейчас, в любительских командах не занимались подготовкой собственного резерва.

- Я перед директором завода обозначил приоритеты: «Если мы хотим, чтобы у нас была хорошая команда, нам надо поставить работу с детьми». Занимались у нас дети самих заводчан. Я и Касима Акчурина пригласил мне помогать. Оснащение у нас было неплохое – в нашем распоряжении было 90 мячей. Кроме того, у нас был свой стадион – «Труд», на котором я спокойно мог работать с детьми. Там, правда, кроме нас, еще несколько махачкалинских команд тренировались – «Луч» Приборостроительного завода, «Машзавод», ДСК. Но мы спокойно сосуществовали.

- В то время жизнь на стадионе «Труд» била ключом. Все площадки с утра до вечера были заняты спортсменами и физкультурниками. Вам не обидно, что вот уже более трех десятков лет этот стадион, по сути, лежит в развалинах?

- Очень обидно! Построили на отшибе этот стадион «Хазар». Зачем, если можно было за меньшие деньги привести в порядок «Труд» - арену в центре города?! Не давали? Кто не давал? Хизри Исаевич Шихсаидов как председатель правительства мог бы побороть любое сопротивление людей, не желающих отдавать эту арену для спортивных целей. У завода Гаджиева, которому в свое время принадлежал стадион «Труд», был очень перспективный план реконструкции сооружения. Но объект у завода решением обкома партии в 80-е забрали и передали каким-то непонятным людям, структурам. Больно было смотреть, как стадион превратили в «толкучку», в то время, когда детям негде играть.

- Если оглядываться назад, какие светлые моменты выделили бы?

- Светлых моментов было достаточно. Но осталось сожаление, что так и не удалось поиграть в высшей лиге. Все-таки к этому я стремился всю свою игровую карьеру.

Ислам АБАКАРОВ, Мурад КАНАЕВ

P. S. В беседе с Тагиром Саидовичем выяснился удивительный и в тоже время печальный факт: оказывается патриарх, чьи заслуги перед дагестанским спортом не подлежат сомнению, не имеет никаких поощрений от республиканских властей. Может быть, хоть сейчас те, от кого это зависит, вспомнят о заслуженном человеке, благо для этого есть хороший повод.

1961 г. Первый состав махачкалинского «Динамо. Стоят (слева направо): Тагир Мугадов, Файк Ниязов, Шамиль Гамаев, Самсонов, Вадим Вишняков, Евгений Шульгин, Далгат Магомедов. Сидят: Валерий Гончаров, Юрий Удунян, Владимир Степанян, Алексей Гаврилов, Михаил Соболев, Виктор Шахотин

© Стадион. 2010г.